Златокудрая Эльза - Страница 28

– Вот и мы. Какой сегодня отвратительный воздух. Я очень сожалею, что решила выехать. Мне, вероятно, придется поплатиться насморком за свои материнские заботы. Бэлла хотела посмотреть, как ты себя чувствуешь, Елена, а потому я и взяла ее сюда.

Девочка направилась прямо к кушетке и, казалось, не замечала Елизаветы, сидевшей около нее. Наклонившись, чтобы поцеловать руку Елены, она задела Елизавету, пуговица ее накидки зацепилась за отделку платья гостьи и разорвала ее. Она подняла голову, искоса взглянула на дыру и, повернувшись, направилась к фон Вальде, чтобы поздороваться с ним.

– Ну-с, – проговорил тот, не подавая ей руки, – разве ты не можешь извиниться за свою неловкость?

Бэлла не ответила ни слова и ретировалась к мамаше, на щеках которой вспыхнули яркие пятна. Взгляд, который она бросила на Елизавету, ясно говорил, что все ее недовольство было направлено на последнюю.

– Что же, ты не умеешь говорить? – спросил фон Вальде, вставая.

– Госпожа Фербер сидела так близко, – проговорила за упорно молчащую девочку баронесса.

– Действительно, мне надо было отодвинуться, и беда вовсе не так велика, – проговорила Елизавета с приветливой улыбкой, протягивая руку Бэлле.

Девочка сделала вид, что не заметила этого и спрятала обе руки под пелерину. Фон Вальде, не говоря ни слова, подошел к ней, взял за руку, подвел к двери, открыл ее и приказал девочке.

– Иди сейчас же в свою комнату и не показывайся мне на глаза, пока я этого не пожелаю.

Баронесса была вне себя, но что она могла сделать? Она не имела оружия для борьбы с «варварством и насилием этого человека», который являлся хозяином дома. Наконец, рассудок взял верх.

– Надеюсь, милый Рудольф, ты простишь Бэлле маленький каприз, – проговорила она дрожащим голосам. – Прошу тебя принять во внимание то обстоятельство, что ее гувернантка – ужасная идиотка.

– Мисс Мертенс? Сомневаюсь, чтобы она при своем врожденном такте воспитала Бэллу такой, какой она себя только что показала.

Лицо баронессы снова вспыхнуло, но она овладела собой:

– Ах! – воскликнула она, чтобы придать разговору другой оборот, – с этими глупыми историями я совсем забыла сказать, что Эмиль приехал из Оденбурга. Он прибыл верхом и совсем промок, так что теперь переодевается. Он сейчас будет здесь. Может он засвидетельствовать тебе свое почтение?

Яркая краска залила щеки Елены, но она опустила голову, не сказав ни слова.

– Без сомнения, – ответил фон Вальде. – Долго он думает пробыть здесь?

– Несколько дней, если позволишь.

– Конечно, и мы увидимся с ним, когда придем пить кофе к тебе.

– Он будет очень рад. Если угодно, мы можем сейчас же перейти в мою комнату. Камеристка доложила мне, когда я выходила из кареты, что все готово к принятию гостей.

При этих словах Елизавета поднялась, собираясь уйти; фон Вальде, заметив это, устремил на баронессу вопросительный взгляд. Он, понятно, ожидал, что она пригласит молодую девушку присоединиться к ним. Баронесса в эту минуту нашла, что садовник очаровательно убрал цветочный стол в оконной нише, и вся погрузилась в рассматривание группы азалий, причем повернулась спиной к молодой девушке.

Елизавета низко поклонилась. Елена неуверенным голосом, но сердечно поблагодарила ее за доставленное удовольствие. В коридоре молодая девушка увидела Гольфельда, шедшего ей навстречу. Заметив ее, он ускорил шаги, а затем, убедившись, что вокруг никого нет, схватил руку Елизаветы, страстно поцеловал и прошептал.

– Как я счастлив, что снова вижу вас!

Елизавета была так ошеломлена, что не смогла произнести ни слова. Она только быстро отдернула руку. В эту минуту дверь в комнату Елены отворилась, и из нее вышел фон Вальде. Гольфельд, сделав вид, будто только что заметил Елизавету, слегка приподнял шляпу и пошел навстречу родственнику.

Елизавета была вне себя от этого. Она чувствовала себя глубоко оскорбленной. Она сердилась на себя за то, что сразу не осадила его за дерзость. При мысли о том, что мужчина посмел коснуться ее, яркая краска залила ей лицо. Девушке казалось, что то место, куда Гольфельд приложил свои горячие губы, еще горит у нее на руке, и она подставила ее под струю фонтана, как бы желая смыть это воображаемое пятно.

Елизавета вернулась домой в возбужденном состоянии и пожаловалась матери на полученное оскорбление.

– Ты теперь знаешь, что за человек этот Гольфельд, – сказала та. – Поэтому тебе нужно избегать встречи с ним, а при назойливости осадить. Ни на минуту не забывай, как вести себя дальше. Иди своей дорогой. Пока я еще не советую тебе прекращать своих занятий в замке Линдгоф.

– О, конечно, я этого никогда не сделаю! – воскликнула Эльза, – что сказал бы дядя, когда бы узнал, что цыпленок действительно прячется под родное крылышко! – добавила она, улыбаясь сквозь слезы.

– Было бы очень печально, если бы у меня не хватило силы дать такой отпор навязчивому человеку, чтобы у него навсегда прошло желание повторять свои поцелуи.

Она вспомнила свой сегодняшний разговор с фон Вальде и решила, к своему успокоению, что она очень мужественна, потому что перед этим проницательным взором и строгим лицом было вовсе нелегко высказать свои убеждения, которые осмеливались не признавать его увлечения предками. Она ежеминутно ждала, что его взгляд снова сделается ледяным, как при разговоре с баронессой, но этого не случилось. Ей даже показалось, что его губы несколько раз сложились в едва заметную улыбку.

«Вероятно, ему вздумалось сегодня сыграть роль льва, забавляющегося с мышонком. Он терпеливо сносил, что маленькая девочка выкладывала перед ним свои наивные взгляды», – подумала она.